Всем известно, что главный нацистский пропагандист Йозеф Геббельс однажды заявил, что чем чудовищнее ложь, тем охотнее в нее верят.

И совсем мало кто знает, что на самом деле это сказал совсем не Геббельс, и это было сказано вовсе не в порядке руководства пропагандистам и даже не про ведомство Геббельса. Внезапно для многих, это было обвинение политических противников в сознательной чудовищной лжи.

Эту фразу употребил некто Адольф Алоизович Шикельгрубер, австрийский художник, в десятой главе своей печально знаменитой книжки «Мой битв», причем он этим вовсе не хвалил Геббельса, а обличал марксистов, способствовавших разгрому Германии в Первой Мировой войне:

Эти господа исходили из того правильного расчета, что чем чудовищнее солжешь, тем скорей тебе поверят. Рядовые люди скорее верят большой лжи, нежели маленькой. Это соответствует их примитивной душе. Они знают, что в малом они и сами способны солгать, ну а уж очень сильно солгать они, пожалуй, постесняются. Большая ложь даже просто не придет им в голову.

Вот почему масса не может себе представить, чтобы и другие были способны на слишком уж чудовищную ложь, на слишком уж бессовестное извращение фактов. И даже когда им разъяснят, что дело идет о лжи чудовищных размеров, они все еще будут продолжать сомневаться и склонны будут считать, что, вероятно, все-таки здесь есть доля истины.

Вот почему виртуозы лжи и целые партии, построенные исключительно на лжи, всегда прибегают именно к этому методу. Лжецы эти прекрасно знают это свойство массы. Солги только посильней — что-нибудь от твоей лжи да останется.

Если уж в СССР так приспичило цитировать мнение нацистов о пропаганде, могли бы взять что-нибудь другое. Например, вот эту весьма актуальную сегодня фразу:

В начале войны казалось, что пропаганда безумна в свой наглости, затем она начала производить только несколько неприятное впечатление, а в конце концов все поверили ей.

Здесь речь идет о временах Первой Мировой войны — но, как видите, war never changes. Америка в конце концов сама поверила в собственную ложь, генерируемую ради победы в холодной войне — и теперь никак не может выбраться из этого тупика.

via